Впрочем, давайте обо всем по порядку.

Павел (его роль играет прославленный оскароносный режиссер Владимир Меньшов) — в высшей степени успешный человек, талантливый инженер, изобретатель, начальник отдела в крупном НИИ. Умный, обеспеченный, и при всем этом скромный, добрый и воспитанный. Для кого-то просто мечта, а не мужчина. Но — Павел очень застенчив, робок, нерешителен в личных делах. Такой тип личности называют психастеничным, или более простым языком — сомневающимся, осторожным. Именно в силу сомнений и осторожности, в большинстве случаев очень здравых, Павел пока не нашел спутницу жизни, хотя ему уже сорок лет. Все вокруг, от родителей и до коллег, «причиняют Павлу добро и наносят пользу», стараясь познакомить его с незамужними дамами — но все мимо, Павлу не нравится ни одна. Возможно, потому что у него уже есть симпатия. Это молодая женщина, которая каждое утро едет с ним в одном автобусе на работу, правда, выходит на предыдущей остановке (роль играет советская актриса Валентина Теличкина, ныне народная артистка РФ).

Небольшой спойлер: фильм заканчивается хорошо, девушка признается Павлу, что она сама очень застенчива и тоже боялась заговорить первой, хотя давно хотела. Если вы не смотрели этот фильм, искренне рекомендую посмотреть — милое, легкое, веселое кино. Но вернемся к проблеме Павла: почему ему в голову могла прийти идея, что его сочтут сталкером?

На мой взгляд, против Павла и его искренних намерений активно играет не только сомневающийся характер, но и один социальный стереотип, достаточно сильный и по сей день. Стереотип этот можно сформулировать следующим образом: «Приличные люди на улицах не знакомятся». Особенно в столице. А что же делают на улице и в транспорте? Нет, там не знакомятся. Там пристают. То есть если человек знакомится на улице или в транспорте — то он и есть сталкер.

В литературе и искусстве к этому стереотипу обращались часто. Взять фильм «Москва слезам не верит» (в котором Владимир Меньшов был как раз режиссером и который был удостоен «Оскара»): именно эту мысль пытается довести до главной героини ее подруга Людмила. С приличными людьми (вроде тех же инженеров) можно познакомиться в Ленинской библиотеке, а на улицах максимум кого встретишь — так это рабочего-лимитчика (приехавшего в столицу на заработки). По сценарию фильма проходит двадцать лет — а стереотип никуда не делся: узнав, что главная героиня, ставшая директором промышленного предприятия, встретила мужчину в электричке, ее взрослая дочь саркастически замечает: «Поздравляю. Ты уже начала в транспорте знакомиться. Не ожидала от тебя».

Казалось бы, сегодня люди должны были уже понять, что это чепуха, предрассудок, "своего" человека можно встретить где угодно. Но нет. Вот цитата с одного популярного современного форума, причем говорящий транслирует свои слова не в шутку и не саркастически, а совершенно серьезно:

«На улицах нормальные люди редко знакомятся, если знакомятся вообще. Знакомятся в общих компаниях, на работе, учебе, в ресторанах, кафе хотя бы. А не так, что с бухты-барахты подошел на улице».

Запись, если что, датирована 2021 годом...

***

Но теперь давайте с учетом материала, изложенного в первой статье про сталкинг, посмотрим на поведение Павла: есть ли в нем признаки сталкинга, хотя бы бытового? Напомню определение: сталкинг — это навязчивое, нежелательное внимание к человеку и его преследование с целью установить над ним контроль.

Преследует ли Павел свою попутчицу? Нет, он просто едет с ней одним рейсом. Причем изначально он садится в этот автобус не специально ради встречи, а ради того, чтобы доехать до работы. Просто так волею судьбы, случайно вышло, что маршруты Павла и девушки в этом автобусе пересекаются.

Сам Павел мог бы признаться: «Но порой я так на нее смотрю». Да как — так? Это навзывается «встретиться взглядами». Никакой навязчивости скромный и воспитанный Павел при этом не проявляет. Да, даже взгляд может быть навязчивым — например, как у Ретта Батлера в «Унесенных ветром», когда Скарлетт отмечает, что ее словно раздевают глазами. Или у Михаила Ромашова, героя романа В.А. Каверина «Два капитана», когда он взглядом пугает ночью своего одноклассника Вальку Жукова, пугает умышленно, преднамеренно. Ничего подобного во взгляде Павла нет.

Кроме того, мы не можем говорить, что внимание Павла к попутчице нежелательное. В ответ на взгляды Павла девушка спокойно смотрит на него, а временами на ее лице появляется даже подобие улыбки. Вот если бы она сказала, что ей неприятны эти взгляды («Мужчина, может, хватит на меня пялиться?»), а человек продолжил бы смотреть, причем все более откровенно — это еще можно было бы назвать сталкингом. Но не в рассматриваемом нами случае.

И наконец, если посмотреть на мечты Павла о семье. Вот он представляет, как они с женой в концертном зале слушают любимый обоими классический оркестр. Вот они дома в окружении большого количества детей смотрят по телевизору любимый фильм или передачу... Создается картина единения мыслей, партнерства. Ни о каком контроле над девушкой Павел вовсе не думает.

Вывод напрашивается сам: в поведении Павла нет никаких намеков на сталкинг. Но настоящий, особенно злокачественный сталкер, как мне кажется, крайне редко сам приходит к психологу с запросом: «Помогите, я боюсь, что веду себя как сталкер...». А вот подобные запросы от таких людей, как Павел, приходится слышать нередко.


*Центр по работе с проблемой насилия «Насилию.Нет» признан в Российской Федерации иностранным агентом